Клуб непобежденных - Страница 41

Компьютерный компакт-диск был прислан на домашний адрес Джиллиан. Как обратный адрес был указан адрес ее офиса — на свой изощренный, дьявольский лад Эдди отличался отменной изобретательностью. Так что, не предвидя ничего худого, получательница вскрыла конверт из крафт-бумаги, вставила диск в компьютер, подумав, что он от Роджера или от Клер, а потом... Потом с экрана на нее уставилось лицо Эдди Комо. И пока Джиллиан растерянно металась, пытаясь сообразить, на какую клавишу лучше нажать, чтобы вырубить его, он уже заговорил.

— Ты, долбаная сука! — обратился к ней Эдди Комо. К ней, находящейся в своем собственном доме и у экрана своего компьютера, в двух метрах от больной матери, в пяти метрах от проживающей в доме сиделки, в двух шагах от улыбающейся с фотографии Триш, счастливой и еще полной жизни.

— Ты, долбаная сука! Ты сломала мне жизнь. Ты исковеркала жизнь моему ребенку, моей матери, моей девушке. За что? Потому что я пуэрториканец? Или только потому, что я мужчина? Но теперь это уже не имеет значения. Я доберусь до тебя, даже если мне понадобится на это вся жизнь. Я достану тебя даже из могилы.

И тут Джиллиан наконец выдернула диск. Стремительным движением она сунула его в конверт и так же стремительно запечатала, словно то был ядовитый паук, способный сбежать. Потом Джиллиан очень долго сидела, тяжело дыша, вся дрожа как лист и, если честно, едва сдерживая рыдания.

Джиллиан ненавидела слезы, ненавидела плакать. От плача никогда еще не бывало толку. Слезами мир не исправить. И уж во всяком случае, не отпугнуть таких, как Эдди Комо.

— Если сообщать детективу Фитцпатрику, то следовало сделать это еще вечером в пятницу, — сказала она своим подругам, ожидающим ответа. — Я не сделала. Так что... сами видите.

— Тебе надо было рассказать ему, — сказала Кэрол с неодобрением. Кэрол вообще хорошо удавалось выражать неодобрение. — Вероятно, он смог бы что-то сделать.

Брови Джиллиан негодующе взлетели вверх.

— Когда я вскрыла конверт, был уже девятый час. Детектив Фитцпатрик наверняка уже ушел домой. К тому же... к тому же в тот момент все это казалось глупостью, ребячеством. Просто тактической уловкой, выдуманной в последний момент. Последними потугами Эдди, перепуганного предстоящим судом, который должен был начаться в понедельник. К тому же он, вероятно, послал эту штуку, надеясь, что явится полиция, или тюремная охрана, или еще кто-то и устроят ему разнос. Тогда он почувствовал бы удовлетворение, расслабился и обрадовался, что хорошо повеселился за мой счет. А вот если я ничего не скажу... Тогда он проведет весь уик-энд в напряжении, ломая голову и мучаясь неведением. Мне это было по душе.

— Наказание молчанием, — негромко заметила Мег. — Да, это очень паршиво.

Джиллиан скромно пожала плечами:

— Но ведь все это больше не имеет значения, не так ли? Что бы ни проделывал тогда Эдди, чем бы ни угрожал... Это уже не имеет никакого значения. Он мертв.

Странное молчание воцарилось в маленькой компании. Впервые слова о том, что Эдди Комо мертв, начали по-настоящему проникать в сознание, обретать реальный смысл, обозначать совершенно новое состояние Вселенной. Они посмотрели друг на друга. Ни одна не знала, что сказать. Эдди Комо больше нет. Это не укладывалось в голове. В последний год он был для них центром мироздания, все вращалось вокруг него. Он воплощал в себе все то, что они ненавидели, презирали, чего боялись. Еженедельно они сходились лишь затем, чтобы поговорить о том, до какого безумия довел их Эдди, или о том, какую придал им решимость... О том, какое смятение поселил в их головах и душах, как разбил им жизнь, какими сделал их уязвимыми и бессильными перед лицом окружающей их новой реальности, какой моральный ущерб нанес, как разрушил все их надежды. Появлялась ли в голове одной из них хоть единая мысль, не связанная с Эдди Комо? Или какое-нибудь решение, которое не имело бы в нем своих истоков? Хороший день, дурной день, хороший эпизод, дурной эпизод — все было напрямик связано с ним, все отнесено на его счет, все объяснялось исходя из того, что в природе существует Эдди Комо. Мег была не в состоянии вспомнить свою жизнь. Кэрол была не в состоянии выключить телевизор. Джиллиан была не в состоянии дать себе послабление, и, так или иначе, все это имело отношение к Эдди Комо. Но вот сейчас его больше нет, а земля все так же вращается, и посетители ресторана все так же едят за своими столиками, и...

— Думаю, нам не стоит больше говорить на эту тему, — коротко бросила Джиллиан.

— Нам надо об этом поговорить, — тихо возразила Мег.

— Нам необходимо об этом поговорить, — горячо поддержала ее Кэрол. — Нам следует поговорить об этом! Я, например...

— Поймите, нам нельзя! — перебила ее Джиллиан, вкладывая в слова всю силу убеждения. — Мы подозреваемые. Если мы будем говорить об убийстве или о том, что он мертв, то впоследствии кто-нибудь — может, даже сам Нед Д'Амато! — истолкует это как преступный сговор.

— О, ради всего святого! — вскричала Кэрол. — Насильник из Колледж-Хилла мертв, а ты все еще верстаешь ограничительные правила и задаешь повестки дня. Передохни, Джиллиан! Мы провели последний год в ожидании судебного процесса, которого уже не будет. О Господи, я теперь просто не знаю, за что мне приняться.

— Нам нельзя...

— Давайте проголосуем, — не сдавалась Кэрол. Она была настроена очень экспрессивно. — Кто за то, чтобы сплясать на костях Эдди Комо, поднимите руки.

И сама вскинула руку. Секунду спустя рука Мег тоже взметнулась вверх. Она смущенно посмотрела на Джиллиан.