Клуб непобежденных - Страница 46

— Миссис Комо, — с нервной улыбкой окликнул ее Фитц, чуть взмахнув рукой. — Простите, мэм, но, боюсь, нам надо с вами поговорить.

Миссис Комо не сделала ни единого движения, чтобы открыть дверь.

— Я знаю, что случилось, — проговорила она из-за стекла. — Таня... она была там. У здания суда. Она рассказала мне.

— Мы сочувствуем вашей утрате, — промолвил Фитц.

Миссис Комо лишь презрительно хмыкнула.

— Мы расследуем обстоятельства гибели Эдди, — храбро продолжал Фитц. — Я знаю, у нас с вами были в прошлом разногласия, но... я здесь в интересах вашего сына, миссис Комо. Не могли бы вы уделить нам минутку...

— Моего Эдди больше нет. Уходите, господин детектив. Вы уже и так причинили много боли нашей семье, и больше мне не о чем с вами говорить.

В это время из-за угла дома появилась поразительно красивая девушка. Едва Гриффин подумал: «Батюшки! Вылитая Мег Песатуро!» — как молодая женщина, точно кошка, бросилась на Фитца, выставив неоново-розовые ногти и оскалив белоснежно сверкающие зубы.

— Ихо де пута! — закричала Таня. — Сукин сын!

— А-а-а-а-а! — Фитц выбросил вперед руку, чтобы заслонить лицо. В этот момент Гриффин, по-змеиному извернувшись, обхватил девушку рукой за талию и стремительным движением поднял в воздух. Она брыкалась и колотила его по руке маленькими кулачками.

— Сколько в вас весу — фунтов девяносто пять? — светским тоном спросил Гриффин.

— Сукин сын! Жалкая свинья! Дерьмовый...

— У меня против вас добрая сотня с лишним, — продолжал Гриффин. — Это означает, что я свободно могу держать вас вот так хоть целый день. Поэтому если хотите побыстрее вернуться на землю, вам лучше немного перевести дух. Сделать несколько глубоких вдохов, расслабиться. Остудить язычок. Мы пришли просто побеседовать.

Таня вновь начала наносить удары. Потом вдруг лягнулась. Поскольку Гриффин и глазом не моргнул, она ослабила борьбу, но продолжала своими пронзительными черными глазами злобно жечь Фитца, который съежился у стены дома, зажимая рукой пораненную щеку. Миссис Комо стояла тут же, за дверным стеклом, с бесстрастным видом наблюдая за происходящим.

— Согласны быть паинькой? — спросил Гриффин, когда прошла уже целая минута, в течение которой Таня больше не пыталась никого убить.

Она нехотя кивнула.

Он отпустил ее.

В тот же миг Таня опять стрелой ринулась к Фитцу, но тот изловчился поймать, заломить ей руку за спину и, наконец, накинуть наручники.

— Готово! — провозгласил Фитц, тяжело дыша. — Будешь в браслетах до моего ухода. Скажи спасибо, что я не вменяю тебе нападение на офицера полиции.

— Это не преступление — убить свинью! — выкрикнула ему в лицо Таня.

— Бог ты мой, девочка, отца твоего ребенка только что убили. Не хватит ли насилия на сегодняшний день?

Душещипательные слова сыграли свою роль. Плечи Тани поникли. Подбородок опустился. На какой-то момент Гриффину почудилось, что маленькая яростная защитница Эдди, эта дикая кошка, вот-вот заплачет. Но, однако, она устояла. Взяв себя в руки, Таня кивнула миссис Комо, чтобы та открыла дверь.

Внутри домика все было почти так, как представлял себе Гриффин. Тесная кухня со вздыбленным линолеумом, наставленные повсюду плошки с детской едой. Примыкающая жилая комната с вытертым ковром на полу и просевшим старым диваном. Самым новым и дорогостоящим предметом в комнате был серо-голубой детский манеж, помещенный возле окна. Таня тут же устремилась к нему, но обернулась и сверкнула глазами на Фитца, сообразив, что не может взять своего сына на руки. Она выразительно погремела за спиной наручниками.

— В следующий раз думай, прежде чем царапаться, — откликнулся из кухни Фитц.

Для Гриффина дети были слабым местом (он в самом деле любил их запах), и он подошел к манежу. Сын Тани — а также, видимо, и Эдди — безмятежно дрых на животе, выставив кверху обтянутую «памперсом» попку и сладко пуская пузыри.

— Как зовут? — осведомился он у матери.

— Эдди-младший, — нехотя ответила она.

— Сколько ему?

— Девять месяцев.

— Красавец. А меня, кстати, зовут сержант Гриффин. Полиция штата по городу Провиденсу, — сверкнул улыбкой офицер.

— Вы арестовали тех сук за убийство моего Эдди?

Гриффин понял, что под суками она подразумевает Мег Песатуро, Кэрол Розен и Джиллиан Хейз.

— Нет.

— Тогда пошел ты! — Таня повернулась и направилась из комнаты в прихожую. Вот и будь после этого хорошим копом. Гриффин вернулся в кухню, где миссис Комо гремела кастрюлями, кажется, собираясь что-то готовить. Здесь же, за обшарпанным столом, жуя нижнюю губу, сидел Фитц. Он явно не знал, как вести себя дальше.

— Эй ты, из полиции штата! — опять раздался голос Тани с другого конца дома. — Иди сюда. Я хочу кое-что тебе показать.

— Остерегайтесь ее когтей, — тихо предостерег его Фитц. — И зубов.

Гриффин осторожно двинулся по узкому коридору. Но похоже, Таня пока больше не помышляла сеять смерть и разрушение. Она неловко указывала своими скованными руками на коричневый, с золотом, фотоальбом, заткнутый между книг на провисшей книжной полке.

— Достань это. Я хочу тебе кое-что показать.

Гриффин сначала внимательно осмотрел полку. Не обнаружив признаков западни, осторожно вытащил альбом. Увидев, что Таня все еще не собирается его укусить, сержант проследовал за ней в кухню, где она проинструктировала его, куда положить альбом, в каком месте открыть и на какие снимки смотреть. Гриффин уже начинал спрашивать себя, не отправился ли Эдди в тюрьму только затем, чтобы сбежать из дому.

— Гляди! — велела Таня, когда Гриффин наконец нашел нужную страницу. — Видишь? Это мы с Эдди. Посмотри на это лицо. Разве это лицо насильника?